11 октября ООН объявила Международным днем девочек. В этом году отмечается 25 лет со дня принятия Пекинской декларации и Платформы действий – одного из важнейших международных документов в сфере гендерного равенства. В нем закреплены принципы свободы выбора и равенства возможностей.
Мы считаем важным напомнить о том, что в России девочки подвергаются различным формам дискриминации, часто становятся жертвами секуализированного насилия и харассмента. Сегодня, в Международный день девочек, о своем личном опыте дискриминации рассказали сотрудницы Консорциума и адвокаты, сотрудничающие с организацией.
Татьяна Белова, юристка Консорциума женских НПО: «В 12 лет на уроке этики мы описывали свое идеальное будущее. Я сказала, что стану классным адвокатом, у меня будут две дочери, и мы будем завсегдатаями музыкальных фестивалей (если наши с дочками интересы совпадут, конечно). Единственный вопрос, который мне задали: «А муж у тебя тут где?». Этично, однако. А главное — по существу.
В старшей школе я перешла из физико-математического класса в гуманитарный и первую неделю чувствовала себя как объект изучения на предмет того, действительно ли девушка может решить квадратное уравнение. Спойлер: может.
Один час школьной жизни,хорошо, что всего один, я потратила на библиотечный урок для девочек в виде лекции про телегонию. Да, я тоже не поняла, при чем тут библиотека, школа и здравый смысл.
Перед выпускным, во время репетиции вальса преподавательница сказала мне, что я не самая лучшая партнерка для танцев, потому что мне не хватает «женской энергии». Видимо, вместе с головой дома забыла.
И это только малая часть. Малая часть тех моментов, которые помогли мне выучить важный урок: никто не знает и никогда не узнает, что вам нужно, лучше, чем вы сами».
Адвокат Анна Гордеева : «Говоря о дискриминации в детском или подростковом возрасте сложно вспомнить какие-то серьезные и обидные моменты, которыми на тот момент мне казались важными. Самыми, как мне кажется, несправедливым были настоятельные просьбы классного руководителя в школе носить форму с юбкой.
А в бальных танцах например то, что девочка должна была найти себе партнёра по танцам, а потом приходить на занятия. В родительском воспитании всегда чувствовалась нота матриархата со словами «ну ты же девочка», «девочка должна…», «так девочки не делают» и прочее. Конечно сейчас для меня все эти вопросы не относятся к критическим, но я считаю, что требование определенной школьной формы для девочек недопустимо. Остальные моменты на которых я остановилась, к сожалению остаются нормой».
Софья Русова, пресс-секретарь Консорциума, журналистка:
«В детстве меня часто стыдили за лишний вес и нестандартный выбор одежды. Один раз в школьной раздевалке мальчики вырвали из моей шубы клочок меха и оторвали пуговицы. Зачем они это сделали? Не знаю. Это была часть травли, когда меня часто обзывали разными обидными словами, делая акцент на внешнем виде. Я долго переживала, да и сегодня честно говоря во мне осталась неуверенность, вызванная восприятием своего тела и внешнего вида. Но что я давно поняла, так это то, что это не норма. Сейчас больше девочек начинают себя любить и принимать такими, какие они есть. Естественно, мы можем меняться.
Но мы должны меняться не в угоду моде или чьим то желаниям, а по внутреннему запросу. Думаю, что девочкам с детства надо обязательно говорить, что каждая из них красива по-своему и индивидуальна. Принятие себя – это свобода, а без свободы жить невозможно».
Адвокат, руководительница «Центра защиты пострадавших от домашнего насилия» При Консорциуме женских НПО Мари Давтян : «В детстве я была очень шустрой и бойкой, и сразу чувствовалась разница в отношении общества к мальчикам- хулиганам и девочкам-хулиганкам. Меня постоянно одергивали бабушки-соседки на лавочках: «Мари, слезь с гаража, ты же девочка!», не бегай, не кричи, не груби и прочее. За любое хулиганство девочке всегда достается больше осуждения, чем мальчику. Сломали во дворе забор все вместе, а ругают только меня: «Ну ты же девочка!»
Мне еще повезло, что в семье относились без дискриминационных подходов, а вот от соседей и учителей я наслушалась.
Я занималась карате с шести лет, но использовала только для защиты. Помню, когда мне было лет 11 на меня напал мальчик из соседнего двора, который был старше. В схватке я победила, но подбежали соседки и орали на меня, потому что «Как ты себя ведешь, ты не должна драться, ты за этим на карате ходишь, чтобы мальчиков бить?!». Его никто не спросил зачем он с девочкой дерется. Тогда я и поняла, что женщину будут судить строже всегда. Так оно и есть до сих пор. То, что прощают мужчинам, не прощают женщинам».
Саша Граф, фандрайзерка Консорциума : «В школе я поняла, что к девочкам “особое» отношение. Сначала я была слишком толстой, потом слишком худой, слишком похожей на пацана, слишком вызывающей. Мне говорили, что я «рассуждаю о том, чего не знаю». Учительница по биологии говорила, что если женщина не ест мясо, то не сможет родить здорового ребенка. На ОБЖ нам рассказывали,что девочкам не стоит носить короткие юбки и ходить одной вечером, чтобы не быть изнасилованной. На уроках труда нас учили составлять бюджет на семью и проводить профилактические беседы с мужем, если он «тратит много денег на алкоголь или порнографию», учили планировать завтрак, обед и ужин в соответствии с советскими методичками: сколько калорий в день нужно мужчине, сколько женщине, а сколько ребенку. Спойлер: ничего из этого в жизни мне не пригодилось».
Уроки обществознания, на которых вообще-то должны объяснять основы государственного строя и правовые нормы вела учительница, которая постоянно рассуждала о том, как было страшно в девяностые и как сейчас все прекрасно, а еще нам на полном серьезе показывали конспирологический фильм «План Даллеса» и рассказывали, что Европа загнивает, потому что там слишком много геев. Объясняли, что все мы должны завести семью только гетеросексуальную и моногамную — ведь это фундамент, на котором держится наша великая страна. Образ «настоящей женщины», который мне навязывали, вызывал во мне только неприятие и агрессию. Все это развило во мне внутреннюю мизогинию и я всеми силами старалась доказать, что «я не такая».
Осмыслить жизненный опыт и принять, что женщины вообще могут быть любыми и не должны за свой выбор подвергаться дискриминации, мне помог феминизм. Кстати, я была одной из тех, кто сначала смеялись над феминистками, а затем читали все больше и больше, узнавали себя и переходили на сторону добра.
Сейчас я смотрю на девочек и понимаю, что у них есть то, чего у меня в свое время не было: больше контента от феминисток и о феминизме, просветительские проекты, сеть поддержки. И это замечательно! Детям и подросткам нужен образ взрослого человека, на который они хотят ориентироваться. В школе у меня такого образа не было, были только негативные «на кого я не хочу быть похожей». А сейчас выросло поколение «взрослых феминисток», которые для многих становятся жизненным ориентиром: в профессиональном и морально-этическом плане».
Адвокат Анастасия Тюняева: «Работая с подростками я заметила одну разрушающую детскую психику и печальную закономерность: в школе учеников пытаются сделать «одинаковыми». В них подавляют их желания как личности с самого детского возраста. Возьмем даже школьную форму.
Недавно я нашла расписку, что моя мама предупреждена об обязательном ношении школьной формы. У девочек требования: юбка и классические брюки; допускается светлый однотонный верх не ярких цветов; ногти светлых тонов, косметика должна отсутствовать. У парней выбор скуднее: светлый верх (рубашка), пиджак, брюки, темная обувь. И это, на минуточку, обычная гимназическая общеобразовательная школа!
Ребенок, а затем подросток, обречен носить то, что ему навязывают, не объясняя – кому и почему это надо? Просто – должен. А то – «двойка», «замечание», «прогул».
Работая с детьми, я постоянно вспоминаю себя в их годы. Странно, но именно эти годы мне запомнились больше всего. Я одевалась, так как я хотела (не классические брюки, а зауженные, не блузки, а кофты, свитера, и т.д.); красила волосы, так как я хотела (не однотонные, а с мелированием); даже проколола себе однажды бровь. Правда родители не очень обрадовались, но им пришлось смириться. Конечно, вся эта история не нравилась ни директору, ни преподавателям. Частенько приходилось с ними спорить, быть наказанной и ждать конца урока в коридоре.
Помню один раз я пришла в школу – «белый низ, черный верх». Одна из учительниц увидела меня (скорее всего – дежурная) и закричала на весь коридор: «ТююююНяяяяяяяЕваааа! Что это за школьная форма! Ну-ка быстро домой иди, переодевайся!» До дома добираться мне минут 30, то есть целый урок только туда. Я ей возразила, что в правилах разрешен «белый верх, черный низ». И предложила встать на руки ногами вверх. Ей это затея не понравилась, и она все-таки отправила меня домой и даже не отдала мне мой портфель. Вероятно, чтобы у меня не было выбора не вернуться в школу.
Еще случай был, когда моя близкая школьная подруга отрастила себе челку. А учителю истории казалось, что она так специально сделала, чтобы подглядывать в учебник, когда отвечает. Тогда мы частенько уходили в протест и опять-таки в знак наказания оставались за дверью.
Сейчас у меня на сопровождении одна из потерпевших. Ей 14 лет. У нее неординарные цветные волосы и очень милая и привлекательная в хорошем смысле детская красота, которую учителя принижают на каждом уроке, пытаясь сделать ее «обычной», «не выделяющейся», «такой, как все».
Вот у меня вопрос к таким учителя? Разве цвет волосы влияет на то, что у ребенка в голове? Или цвет и фасон его одежды? Ответ очевиден, что нет.
Так может нам действительно пора уже пересмотреть и поменять этот стандартный подход,что все должны выглядеть «примерно одинаково» и дать детям следовать своим желаниям, при этом наставляя их и помогая?”
По данным ООН во всем мире почти каждая четвертая девочка в возрасте 15-19 лет не имеет ни работы, ни образования, ни профессиональной подготовки по сравнению с 1 из 10 мальчиков того же возраста. К 2021 году около 435 миллионов женщин и девочек будут жить менее чем на 1,90 доллар в день, включая 47 миллионов, которые окажутся в нищете в результате COVID-19.
Каждая третья женщина в мире подвергалась физическому или сексуальному насилию. По некоторым данным, в результате вспышки COVID-19 резко выросли случаи насилия в отношении женщин и девочек, и особенно домашнее насилие. По меньшей мере 60% стран по-прежнему дискриминируют права дочерей на наследование земли и неземельных активов как по закону, так и на практике.
Проект «Центр защиты пострадавших от домашнего насилия» реализуется с использованием гранта Президента Российской Федерации на развитие гражданского общества, предоставленного Фондом президентских грантов.