В интервью журналу “Максим” главный редактор радиостанции “Эхо Москвы” Алексей Венедиктов, работавший раньше в школе учителем истории, однажды рассказал, что секс со старшеклассницами для него был нормой: “А что тут такого? Со старшеклассницами – это в школе обычная история. Когда приходит молодой учитель или молодая учительница и разница в пять лет… Ну что такое семнадцать и двадцать два? Обычно первый шаг делают ученики. Ты психологически взрослый, ты ставишь барьер, но тебя соблазняют. И сил сопротивляться нет: двадцать два года, гормоны. Не могу сказать, что я пользовался бешеным успехом, но романы случались. Это были романы, которые включали в себя иногда и секс”.
Тогда, в 2007 году, эти слова не вызвали ни особого резонанса, ни публичного обсуждения, в том числе со стороны профессионального журналистского сообщества. Прошло много лет и сегодня подобные публичные высказывания, очевидно, не остались бы незамеченными.
Как, например, история с другим школьным учителем Борисом Меерсоном. После долгих лет замалчивания происходящего в московской школе № 57 рассказы о домогательствах к школьницам со стороны учителя стали появляться один за другим. В итоге Меерсону было предъявлено обвинение в действиях сексуального характера в отношении несовершеннолетнего, после чего он сбежал из страны.
Ну и самое резонансное дело за последние годы — убийство в ноябре 2019 года аспирантки СПБГУ Анастасии Ещенко. Девушка долго была в отношениях со своим преподавателем профессором Олегом Соколовым, который убил её и затем расчленил ее тело. А когда его поймали, пытался оправдываться и настаивал, что она сама его “довела”.
Сразу после этого трагического случая гендерная исследовательница, активистка, бывшая студентка СПБГУ Ася Ходырева решила провести исследование проблемы харассмента в высших учебных заведениях. Презентация исследования состоится в середине февраля 2020. А пока мы побеседовали с Асей о проблеме харассмента и откуда он берется в учебных заведениях.
Ася Ходырева на пикете в Санкт-Петербурге, фото Марианны Хануковой
- Ася, кто работал над составлением вопросов для исследования ?
Опросник был подготовлен при поддержке группы выпускниц и выпускников гуманитарных и социальных направлений российских и украинских ВУЗов, чтобы определить распространенность и последствия харассмента. Проблематикой гендерного насилия, к которой относится харассмент, я занималась и раньше, когда работала в Кризисном центре для женщин в Санкт-Петербурге. А эта идея возникла как реакция на случай убийства молодой ученой Анастасии Ещенко ее сожителем и, по совместительству, академическим начальником, доцентом истфака СПбГУ Олегом Соколовым. Вся информация, которая появилась потом, просто повергла меня в шок. Люди состояли в отношениях, но как эти отношения стали возможными, для меня вопрос болезненный и я считаю, требующий широкого публичного обсуждения, чего до сих пор не произошло.
- Кому вы их адресовали в первую очередь?
Мы составили анкету для сотрудниц, студенток и выпускниц гуманитарных и социальных направлений высшей школы. Опросник распространялся в социальных сетях. Мне пришло более 540 анкет.
- Харассмент может тормозить развитие личности, стать преградой для успешной карьеры?
Мы как раз готовили наш опросник, опираясь на определение Кэтрин Маккиннон, одну из первых феминисток-исследовательниц, обративших внимание на взаимосвязь сексуальных домогательств и возможностей женщин на рынке труда. Харассмент — это инструмент конкуренции, включающий нежелательные сексуализированные предложения или запросы, или другие формы психологического и/или физического контакта (но не ограниченный ими), которые прямо или косвенно оказывают негативное влияние на возможности продвижения, получения или сохранения позиции на рынке труда, а также на сам рабочий процесс путем создания унизительных и неблагоприятных рабочих условий. Если смотреть шире на такие ситуации, как дело Харви Вайнштейна или депутата Слуцкого, то харассмент становится важным инструментом и следствием сохранения статуса-кво, об этом говорила Надя Плунгян в одном из эфиров на Радио Свобода.
- Эта тема стала более открытой для обсуждения, хотя во многих профессиональных сообществах отрицается до сих пор. Почему?
Именно желание “оставить все как есть”, сохранить свои позиции, сделать структуру непроницаемой для критики и конкуренции оправдывает и одновременно поощряет использование дискриминации в отношении амбициозных, но недостаточно лояльных сложившейся элите кандидаток и кандидатов.
- Если говорить о реакции руководства СПБГУ на убийство Анастасии Ещенко, то она как раз похожа на желание “оставить все как есть”?
Сразу после убийства Анастасии появилась петиция, в которой требовали отстранить и привлечь к ответственности руководство университета. Она быстро собрала большое количество подписантов, почти сто тысяч за первые дни, а после этого Путин подписал закон, позволяющий продлевать полномочия ректоров Московского государственного университета (МГУ) и Санкт-Петербургского государственного университета (СПбГУ) неограниченное количество раз. Вот такая своеобразная реакция на проблему несменяемости власти в вузах.
- Вы исследовали проблему отсутствия реакции в вузах на случаи домогательств и харассмента?
Я задавала вопрос о случаях, которые люди готовы расценивать как харассмент. И только 7% респондентов ответили, что после обнародования случаев харассмента была какая то реакция, попытка наказания виновного. Наиболее частый ответ — отсутствие какой-либо реакции. Можно сказать, что вопросы харассмента в российских вузах просто игнорируются.
- Есть ли нормативные акты, регулирующие сферу межличностных отношений в вузах?
По моим данным только 6% ответили, что в их вузах есть этические кодексы. Больше половины опрошенных ответили, что не знают об их существовании. Но люди, которые отвечали о том, что у них есть “policy”(прим., политика в управлении), они не только из российских вузов.
- Харассмент в образовательной среде — это в первую очередь попытки прямого сексуального контакта со студентками?
Харассмент связан не только с сексом. Харассмент, который носит сексуализированный характер, это уже крайняя степень, когда он становится видимым. В обществе, конечно, считается, что харассмент это про секс. Но на самом деле это делается, чтобы унизить человека, затравить, запугать, лишить амбиций. Это можно сделать разными способами, но суть одна — в конкуренции на рынке труда. Об этом как раз Маккинон писала на примере капиталистического американского общества, у нас на постсоветском пространстве немного другой контекст. И это скорее вопрос конкуренции за вертикальную мобильность и доступ к различным формам капитала: ресурсы могут быть не только материальными, но и культурными, и социальными и политическими. То есть по сути это вопрос доступа к ресурсам, которые могут влиять на повышение социального статуса в принципе.
- Какие виды насилия распространены в университетской среде?
Я тут могу сказать о себе, потому что училась в нескольких вузах. В СПБГУ я постоянно слышала от преподавателей суждения о том, какие у меня, по их мнению, карьерные перспективы, уничижительные комментарии, которые касаются того, что я не буду ученой, потому что я женщина и выйду замуж. Особенно, по моим наблюдениям, это распространено в гуманитарных науках. Мне известно о преподавателях, которые встречались со своими студентками, непосредственно отвечая за их учебный процесс.
- Мешает ли харассмент учебному процессу?
Когда люди сталкиваются с харассментом, они оказываются в растерянности и в ситуации, когда это становится полностью ответственностью пострадавших и свидетелей. И это очень большая нагрузка: нужно откладывать учебу и заниматься доказыванием администрации того, что они и так знают, но просто не хотят обсуждать и делать работу, которую должен делать вуз на уровне администрации, как я считаю. Наличие этического кодекса и специальной политики по харассменту не решает эту ситуацию полностью, но существенно ее улучшает и в принципе задает вектор направления к решению, а не замалчиванию.
Беседовала Софья Русова
Иллюстрация Дарии Гонзо
АНОНС
Напомним, 27 января 2020 г. Центр защиты пострадавших от домашнего насилия при Консорциуме женских НПО проведет дискуссию «Культура ненасилия: как сделать образовательные учреждения безопасной средой». Место проведения: библиотека имени Н.А. Некрасова в 19:00 (Адрес: г. Москва, ул. Бауманская, 58/25, стр 14). Подробнее тут.