Работа по социальному уходу за людьми, как оплачиваемая, так и неоплачиваемая, имеет важнейшее значение для рынка труда. По данным ООН в мировой сфере ухода трудится 249 миллионов женщин и 132 миллиона мужчин. При этом на долю женщин приходится 76,2 процента всего неоплачиваемого труда по уходу – они тратят на него в 3,2 раза больше времени, чем мужчины. Если бы такая помощь оплачивалась исходя из минимальной ставки почасовой оплаты труда, она составляла бы в 9% мирового ВВП. Население планеты растет и стареет, меняется характер семейных отношений, но неизменным остается непомерная нагрузка на женщин в сфере социального труда. Рассказываем, как уход и забота женщин о других влияет на их здоровье, занятость и доход и что можно изменить, чтобы неформальным ухаживающим стало хоть немного легче.
Уход за близкими — женское дело
В большинстве случаев роль ухаживающих за близкими на себя берут мамы, жёны, сёстры, дочери. В России среди тех, кто осуществляет уход больше шести часов в сутки, 78% составляют женщины. При этом у каждой пятой ухаживающей женщины есть несовершеннолетний ребёнок и у каждой 12 — двое детей и больше. Почти в половине случаев женщины ухаживают в одиночку.
Забота о близких считается женским делом не только в России, но и в мире: нет ни одной страны, где неоплачиваемая работа по уходу делилась бы поровну между мужчинами и женщинами. На заботу о близких женщины тратят в среднем в 3,2 раза больше времени, чем мужчины: 4 часа 25 минут в день против 1 часа 23 минут у мужчин. За год для женщины это складывается в 201 рабочий день и для мужчины — в 63 рабочих дня. Основная часть нагрузки связана с уходом за детьми и пожилыми родителями.
Ситуацию ухудшает то, что в некоторых странах нет поддержки отцовского участия. По данным ЮНИСЕФ, двое из трех младенцев живут в странах, где папы не имеют права ни на один день оплачиваемого отпуска по уходу за ребёнком. 40 миллионов мальчиков и девочек возрасте от трёх до четырех лет живут в семьях, где отцы не играют с детьми и не участвуют в их развитии, а это 55% детей этого возраста.
| Что такое неоплачиваемый уход В одних случаях понятие неоплачиваемый уход понимается широко и включает все неоплачиваемые услуги, предоставляемые внутри домохозяйства его членам семьи, а также добровольную общественную деятельность, в том числе волонтерство в организациях и помощь пожилым соседям. В других случаях это понятие сужают до помощи тяжелобольным членам семьи и с инвалидностью. В этом тексте мы рассматриваем неоплачиваемый уход как помощь членам семьи с разными степенями зависимости, — несовершеннолетние дети, пожилые родители и близкие, которые нуждаются в физической помощи и эмоциональной поддержке по состоянию здоровья, — и делаем акцент на тех, кто помогает родственниками с тяжёлыми диагнозами, потому что их роль в обществе часто оказывается незаметной и недооценённой. |
В России неформальный труд по уходу поддерживается государством в том случае, если трудоспособный неработающий человек ухаживает за ребёнком с инвалидностью или инвалидом I группы с детства — в размере 10 тысяч рублей. До 2025 года безработный ухаживающий мог получать надбавку в размере 1200 рублей в месяц в случае ухода за инвалидом I группы или пенсионером в возрасте старше 80 лет, однако теперь эта сумма включена в пенсию того, за кем ухаживают. Также есть мера поддержки в виде налогового вычета на ребёнка с инвалидностью в размере 12 тысяч рублей в месяц и в двойном размере, если у ребёнка единственный родитель.
В разных странах существуют разные меры поддержки неформального ухода. В Германии ухаживающий за тяжелобольным или пожилым человеком родственник может получать денежные выплаты за оказываемый уход в размере от 347 до 990 евро в месяц, а также рассчитывать на оплачиваемые государством услуги по уходу во время своего временного отсутствия. Также государство берёт на себя взносы в пенсионную систему за ухаживающего и учитывает заботу о родственниках при уплате налога.
Во Франции человек, который ухаживает за родственником с потерей самостоятельности, имеет право на 66 дней оплачиваемого отпуска в году. А часть выплат, которые получает человек с инвалидностью, может быть использована как вознаграждение ухаживающего члена семьи. В Швеции в ряде муниципалитетов неформальные ухаживающие получают выплаты за уход размером до 450 евро в месяц, а в некоторых случаях могут оформить свой труд как официальную работу. Пособие по уходу за ребёнком с инвалидностью в Швеции составляет от ≈280 до 1100 евро в месяц, при этом облагается налогом.
«Женщина должна делать это легко и с энтузиазмом»
Помощь в кормлении, соблюдении гигиены, перемещении, контроль приёма лекарств, сопровождение на приёмы к врачу и процедуры, а ещё уборка, стирка, покупка и готовка еды и постоянный «эмоциональный менеджмент» — список стандартных задач, которые берёт на себя ухаживающий за близким после инсульта, тяжёлой травмы, при онкологическом заболевании или деменции.
У семьи возрастают расходы на адаптацию жилья, специальное питание и лекарства, а также в некоторых случаях за частные медицинские услуги. При этом доход ухаживающего обычно падает, так как сокращается количество рабочих часов и вероятность карьерного роста.
«Неделя в реанимации, три недели нейрохирургии, затем первичная реабилитация. Выписка домой случилась только через два месяца, — рассказывает Жанна, мама Ивана, который в 2021 в результате ДТП получил травму позвоночника с повреждением спинного мозга. В 12 лет Иван оказался парализован ниже пояса, потерял возможность двигаться и ухаживать за собой. Длительный период после травмы Жанна была рядом с сыном 24/7. — Первый год я не могла Ваню ни на минутку оставить, даже в магазин выйти, ведь ему могла понадобиться помощь или состояние могло резко ухудшиться».
Жанна сравнивает помощь человеку после травмы с уходом за маленьким ребёнком, который постепенно возвращает независимость. Но это возможно только при интенсивной реабилитации. Три недели в частной клинике, где терапии отводится 4-6 часов в день, стоит по меньшей мере полмиллиона рублей. И хотя папа Ивана продолжал работать, позволить несколько курсов такой реабилитации было возможно только с помощью благотворительных фондов.
В частной клинике есть ухаживающий персонал, при этом родственнику важно быть рядом — чтобы знать, как правильно помогать дома, чтобы физически не навредить себе или близкому.
Когда время пребывания в стационаре заканчивается, весь уход ложится на семью. Маломобильного человека нужно переворачивать в кровати каждые два часа и чуть реже ночью, чтобы снизить риск пролежней — повреждения кожи и мягких тканей, которые могут поражать мышцы и кости и стать причиной инфицирования и смерти. Такие перевороты — это меньшее, что можно сделать.
«Когда ресурсы государства ограничены, на флаг поднимается тема женской жертвенности. Женщинам навязывается моральная ответственность закрывать собой все тылы, на которые не хватает ресурсов у государства. Она обязана заботиться о детях и как педагог (делать уроки с ребёнком и следить, как он учится в школе), и как полицейский (до 14 лет обязана сопровождать на улице, чтобы ребёнок не пострадал и другим вреда не причинил), и как доктор (так как отвечает за состояние здоровья ребёнка, мужа, своих родителей, анализирует назначения врачей). А если женщина следит за маленькими, то и за болеющими старенькими может приглядеть, потому что “кто, если не она?”. Общество поощряет, чтобы женщина и работала, и заботилась обо всех, и “отдыхала” по хозяйству, и одновременно хорошо выглядела, была позитивна», — рассуждает социолог Анна Кулешова.
Экспертка отмечает, что в России сложилось низкое доверие к частным институтам ухода — будь-то дома престарелых, агентства с сиделками и нянями или обычные детские сады, а на государственную помощь люди не очень рассчитывают, поэтому уход остаётся внутри семьи. Одни сомневаются в качестве услуг, другие боятся мошенничества, для третьих услуги ухода финансово непосильны. При этом большинство работников сферы ухода тоже составляют женщины, нередко из числа мигрантов, работающие в тяжёлых условиях и с низкой оплатой труда.
И даже в странах с высоким качеством медицинской помощи ухаживающие родственники сообщают о недостатке медицинского персонала и об ошибках сотрудников, которые не дают возможность доверить своего близкого медицинской системе и государству. Мама ребёнка с онкологическим диагнозом из Нидерландов, у которой есть медицинское образование, рассказывает: «Я каждый день обнаруживаю ошибки при госпитализации, в лечении моего ребёнка и сообщаю им об этом. Это отнимает у меня колоссально много сил, потому что я постоянно начеку — что происходит, что вы ему даёте, зачем вы это даёте, а не стоило ли сделать иначе, не могли бы вы проверить? Тогда мне говорят: «Хорошо, но вам ведь надо быть мамой». Это всё верно, но если бы вы делали свою работу правильно, я могла бы отступить в сторону. Пока же я продолжаю находить ошибки — я этого не сделаю».
Также у семей могут быть культурные и религиозные представления о том, что забота о близких — моральный долг, а обращение в специализированные организации — постыдно. В частности, уход за близкими сильно укоренён в исламе и в православии.
«Сейчас всё чаще слышна религиозная риторика, кроме того мы наблюдаем консервативный поворот, когда акцент делается на различии полов. Навязываются идеи, что “женщина создана для заботы”, “уход за близкими — её призвание“, это богоугодно, в конце концов, — отмечает Анна Кулешова. — Кроме того, в ситуации подобного культурного принуждения, женщина обязана делать это с энтузиазмом, а не с кислым лицом, общество принуждает её скрывать усталость».
Депрессия, бедность и другие жертвы
Исследования показывают, что уход за близкими однозначно связан с ухудшением психического здоровья у женщин. Неоплачиваемые ухаживающие испытывают как финансовые, так и эмоциональные трудности, что не может не влиять на психологическое состояние. И чем больше интенсивность оказываемой помощи, чем выше вероятность психологического стресса.
Депрессия намного чаще развивается у женщин при уходе за биологическими родителями, чем при уходе за родителями со стороны супруга. Исследователи называют это «семейным эффектом» из-за того, что ухаживающий сильно переживает за своих близких и постоянно испытывает тревогу и стресс.
По данным российского онлайн-опроса, 8% ухаживающих за пожилыми людьми, близкими с инвалидностью или тяжелобольными членами семьи заметили у себя депрессивное состояние. Если посмотреть данные исследований об ухаживающих за онкобольными родственниками, то депрессивные симптомы сопровождают больше 42%. Распространенность депрессии среди ухаживающих за близкими с деменцией составляет больше 30%.
«Влияние ухода за близкими на психологическое здоровье зависит от того, насколько велик объём их вовлеченности. Часто ухаживающие посвящают всё своё внимание и ресурс нуждающемуся в помощи родственнику, не оставляя возможности уделять время себе. Это истощает эмоционально и физически, при этом уход для заботящегося становится защитной, охранительной стратегией и рождает убеждение “Пока я рядом с ним, ему будет лучше”, “Я — залог безопасности”, “Моя помощь — гарант восстановления”. И конечно, это непосильная задача, которая в итоге часто приводит к чувствам усталости, злости, вины, обиды. Никто не может 24/7 контролировать жизнь и здоровье другого человека», — рассуждает психолог клиники «Три сестры» Елизавета Самарина.
Специалистка вспоминает, как работала с клиенткой, которая спала короткими промежутками времени на протяжении трёх месяцев, потому что боялась оставить без наблюдения ребёнка на аппарате искусственного дыхания. Мама переживала, что если рядом будет сиделка, то ребёнок может начать задыхаться, и сиделка этого не заметит. Работа с навязчивыми мыслями, с гиперопекой и переключение внимания на себя — частые направления работы, которыми занимаются психологи с ухаживающими родственниками.
«На занятиях мы помогаем ухаживающим родственникам частично развернуть свое внимание и время на себя. Мы объясняем, что жизненные ресурсы ухаживающего в значительной мере влияют на процессы восстановления, — говорит психолог Елизавета Самарина — Ещё у нас в клинике есть психологические группы для родственников пациентов. На этих группах мы уделяем время расслаблению, даем родственникам возможность побыть в пространстве, где есть место для заботы о них самих. И я вижу, как им бывает сложно найти хотя бы час, чтобы пойти на эту группу и проявить внимание себе, не проверять телефон, не смотреть на время, отпустить контроль. И когда участники разрешают себе просто побыть с нами и при этом побыть в контакте с собой, мы радуемся».
Психолог Оксана Шавеко отмечает, что ухаживающие нередко запрещают себе испытывать положительные эмоции и попытку расслабиться и отвлечься могут воспринимать как предательство. Психолог Елизавета Самарина приводит для понимания чувств родственников метафору: «Представьте, что вы сидите рядом с другим человеком и едите суп, а он не ест. И вы знаете, что он голоден. Человек чувствует вину и стыд за то, что он наслаждается жизнью, а его близкий этого полноценно делать не может».
С одной стороны ухаживающие сами ограждают себя от социального взаимодействия, а с другой, болезнь может обострять прежние семейные проблемы и приводить к конфликтам с другими членами семьи. Ухаживающие за родственниками с психическими заболеваниями часто отмечают разрывы связей в семье. Кроме того, стигма, связанная с психическими заболеваниями, мешает в поиске помощи и увеличивает социальную изоляцию.
Те, кто ухаживает за родственниками, хуже оценивают состояние своего здоровья по сравнению с теми, кто не осуществляет уход. Близкие, оказывающие помощь родственнику с паллиативным диагнозом, и вовсе рассказывают, что забывают о своих потребностях, откладывают свои визиты к врачу и занимаются самолечением.
Врач Дмитрий Сумин, который десять лет работал в стационаре с тяжелобольными пациентами, говорит, что проблемы со здоровьем у ухаживающих в основном сводятся к хроническому стрессу, прямым физическим травмам и отсутствию заботы о себе. «При неправильном перемещении близкого часто травмируются поясница, плечи, колени. Стресс, тревога и утрата поддержки от близкого человека приводит к выгоранию, депрессии, нарушению сна, к повышению артериального давления, снижению иммунитета. При интенсивном уходе не до полноценного здорового питания, спортзала и наблюдения у врача. Поэтому развитие и прогрессирование хронических болезней часто игнорируется. На долгой дистанции все эти проблемы — прямые факторы риска развития атеросклероза и вероятных из-за него инфарктов и инсультов», — считает доктор.
Экономика заботы — экономика бедности
Уход за близкими сопряжён с повышенными рисками бедности — это общемировая тенденция. Данные по Великобритании показывают, что 1 из 10 неоплачиваемых ухаживающих стране живут в глубокой бедности. Уровень глубокой бедности среди ухаживающих в полтора раза выше, чем среди остального населения.
Чаще теряют работу, либо переходят на неполный график, не имеют возможности невозможность выйти на работу в экстренных случаях и несут пенсионные потери именно женщины. Таким образом, женщины не только несут «наказание за материнство» и обычно зарабатывают меньше денег после рождения детей, но и платят дополнительную цену в случае болезни или инвалидности близких.
«У тех, кто имел опыт ухода, могут быть сложности с возвращением на рынок труда даже после этого опыта, и могут сохраняться длительное время низкие зарплаты. Также перерывы в трудовой деятельности и досрочный выход на пенсию может снижать размер пенсионных выплат, и тогда это уже сказывается на положении человека в его собственной старости», — рассказывает социолог Елена Цацура. В 2020 году социологи Институт социального анализа и прогнозирования РАНХИГС Елена Цацура и Елена Гришина опубликовали исследование на основании данных Росстата. Они обнаружили, что среди тех, кто ухаживает за родственником менее часа в день, работают 75%. Среди тех, кто ухаживает от шести часов в день, работают уже только 26% и 33% живут в бедности.
По российскому трудовому кодексу осуществляющие уход родственники могут обратиться к работодателю с заявлением об изменения режима рабочего времени, однако по словам юриста Юлии Островской работодатели в частном секторе, чаще малый и средний бизнес, отказывают своим работникам в его предоставлении, нарушая при этом закон. «Если же работодатель взял обязательства установить неполный рабочий день, то это не повлияет на сокращение ежегодного оплачиваемого отпуска или исчисления трудового стажа, но зарплата сократится пропорционально времени», — рассказывает Островская. Юрист отмечает, что в рамках поддержки работодатель может продолжать выплачивать зарплату в полной мере, но на практике это почти не встречается.
Профессор политологии университета Миннесоты Джоан Тронто, исследовательница этики заботы и автор книг «Демократия заботы» и «Кто заботится? Как переосмыслить демократическую политику», считает, что уход нужно рассматривать не как частное дело семьи, а обязанность общества и государства. Тронто пишет: «Альтруизм важен, но недостаточен: он рассматривает заботу как личный выбор, тогда как забота — социально обуславливаемая практика, и её распределение определяется институтами, которые могут закреплять неравенство». Исследовательница считает, что государство должно признавать и поддерживать тех, кто выполняет неоплачиваемую заботу через выплаты и другие меры социальной поддержки, а также защищать ухаживающих от экономической уязвимости.
Даже если государство не оплачивает напрямую неформальный уход и не развивает институты социальной поддержки, оно всё равно несёт издержки:снижаются налоговые поступления и растёт уровня бедности среди ухаживающих. В странах с развитыми программами поддержки — оплачиваемыми отпусками по уходу, развитой сетью дошкольных учреждений и сервисами замещения ухода — женщины, совмещающие работу и неоплачиваемый уход, чаще сохраняют работу.
«Если в скандинавских странах дети и люди с ограниченными возможностями рассматриваются как проблема общества и государства, то в России сценарий иной: женщина понимает, что забота о близких — это скорее всего только её проблема и даже на своего мужчину в этом вопросе она далеко не всегда может положиться. В Скандинавии гендерные роли формально и культурно балансируются политикой страны. Если мужчина ухаживает за пожилыми или возится с детьми, его не станут упрекать в немужественности. Сейчас в России лишь в редких случаях дети не становятся проблемой для работающих женщин, обычно им приходится вести себя так, будто детей у них нет вовсе, они не болеют, за ними не надо приходить в детский сад. В скандинавских странах иная рабочая культура, много гибридных форм, которые можно совмещать с уходом, достаточно государственной поддержки», — говорит социолог Анна Кулешова.
И хотя шведская система здравоохранения достаточно сильно развита, некоторые исследования всё равно выявили сложности в сфере ухода. В частности родственникам хотелось бы, чтобы медицинские сотрудники принимали ухаживающих родственников и пациентов как равных партнёров, и у семей было конкретное контактное лицо в здравоохранении, которое могло бы взять часть ответственности за уход на себя.
Текст Диана Карлинер
Фото freepik