Пятого декабря Иркутский областной суд переквалифицировал дело Ангелины Антоновой, ранее осужденной за убийство мужа, на статью о превышение пределов необходимой обороны и отпустил ее в зале суда. В 2022 году Ангелина после многолетних систематических избиений и скандалов, в страхе за свою жизнь и жизнь двухлетней дочери, выхватила нож у агрессивного супруга и нанесла ему удар, от которого он позже скончался. С мая 2023 года Ангелина находилась в заключении — сначала в СИЗО, а потом в колонии. Дома ее ждала семья и пятилетняя дочка, которая последние два года могла общаться с мамой изредка по телефону. О том, что помогает выжить в заключении, как не обозлиться и сохранять надежду мы поговорили с Ангелиной Антоновой.
Почти год после трагедии вы находилась под подпиской о невыезде, а в мае 2023 года Усольский городской суд, не принимая во внимание обстоятельств необходимой обороны и угрозы жизни вам и малолетней дочке, осудил вас на 8 лет тюрьмы. С этого времени вы находились то в СИЗО, то в колонии?
В СИЗО я провела семь месяцев, а в колонии ровно год. В женской исправительной колонии №28 Республики Хакасия сначала было всего три отряда. Там численность небольшая, меньше 100 человек. Я не знаю, насколько это плюс или минус. Я первый раз оказалась в таком месте и мне не с чем сравнить. Мой отряд был номер два. Нас было около 25 человек в среднем. Это был отряд для бывших сотрудниц правоохранительных органов. Я туда попала так как работала в отделе дознания в полиции.
В первом отряде у нас были девушки, которые отбывали наказание тоже первый раз, но только обычные, гражданские. И в третьем отряде всегда было около пяти человек, кто уже раньше несколько раз отбывал наказание. Ну и потом уже при мне ввели четвертый отряд для тех, кто нарушал правила внутреннего распорядка колонии, то есть те, кто содержится в строгих условиях содержания ( СУС).
Вы работали в полиции, почему оттуда ушли?
Я три года отработала в полиции и разочаровалась в этой системе. В первую очередь из-за «палочной системы» МВД – когда все подгоняется под показатели. Ну и конечно очень низкая зарплата для такой работы. Я ушла из органов, чтобы устроить свою личную жизнь. И как мне казалось тогда, что я ее устроила, родила долгожданную дочку в 34 года. И потом уже работала в сфере культуры, в коммерческой сфере.
Из кого состоял ваш отряд?
Это были бывшие прокуроры, адвокаты, судья, сотрудники налоговой службы итд. Когда я туда попала, то думала, что нас должна сплотить беда, что мы должны друг другу помогать. Но на самом деле отношения были напряженные. Я предполагаю, что психика у всех разная и все по- своему справлялись со своим новым положением.Ты должен 24 часа в сутки на протяжении длительного времени находиться с одними и теми же людьми, каждый день повторять одни и те же вещи- подъем в шесть утра, зарядка, работа итд. Кто-то остался совсем без внешней помощи, от большинства сиделец отворачиваются родственники, а у кого-то родственники умирали, пока они сидели. Я видела много девушек, которые остались без поддержки. Это очень страшно, потому что как бы там нас не кормили, не одевали, но без поддержки моральной выживать очень тяжело. Мне в этом плане повезло, потому что я, во-первых, не так долго находилась в колонии и меня поддерживали родственники, сохранились друзья. Потом с вашей стороны появилась поддержка, брат и мама мне обо всем рассказывали.
Как вы поддерживали коммуникацию с родными?
Три раза в неделю я звонила родным, это официально разрешено было. С дочкой общалась по видео.
С вами были в колонии женщины, которые находились там за самооборону?
Были три девушки, которые также по 105-й статье отбывали наказание и они защищались от мужей. Но когда ты там находишься, никто ни с кем не секретничает, и душу не открывает.
Что было самым сложным в заключении?
У меня полгода была адаптация, я не могла это все принять, что я теперь в тюрьме и надолго. Мне было тяжело носить даже вот этого установленного образца форму, «зеленкой» ее еще в простонародье называют, то есть это зеленого цвета все вещи. Я даже не знаю, как вам это объяснить. На самом деле это всё тяжело. Хотя я уезжала с лёгким сердцем после освобождения, то есть у меня не было ни с кем конфликтов личных, но находится так долго в женском закрытом коллективе очень тяжело. Я все время говорила себе, что мне нужно оттуда выйти максимально здоровой и даже если кто-то пытался провоцировать, держалась от этого подальше.
Вам доходили письма, в том числе электронные?
От родных и друзей письма приходили регулярно. Кроме того я получила всего два письма от подписчиков Консорциума, но мне кажется, их должно было быть больше. Когда мне первый раз принесли письмо от незнакомой женщины, сотрудница колонии так скептически спросила “Ты что, будешь им отвечать?”. Я ответила— “конечно буду!”.
Девочкам в отряде я зачитала письмо, они радовались, что вот так вот незнакомые люди могут написать хорошие слова.
Как кроме писем можно получить поддержку в заключении?
Мне наверное опять повезло, но мне очень помогла психолог ФСИН * Надежда Владимировна, которая работала со мной в СИЗО в Ангарске. У нее стаж работы больше 25 лет. Когда я поступила в СИЗО, наверное неделю лежала, не вставала. То есть я понимала, что мне нужно есть, но я не могла. И ко мне в окошечко заглянула психолог. Предложила выполнить тесты, стала убеждать взять себя в руки. Говорила вроде бы обычные вещи, но почему-то на меня они действовали. Может быть, из-за того, что я ощущала себя без защиты. Плюс у меня ребёнок, который был на грудном вскармливании очень длительное время и она начала соску брать когда меня уже закрыли. У нас была очень сильная связь с дочерью, и я очень переживала за дочь. Психолог меня начала каждый день брать на консультации к себе. Мне кажется, что это ее заслуга, что она меня вывела из депрессии. Постепенно началась адаптация, я начала звонить своим домой, становилось все более стабильным.
Я только могу про себя сказать. Я хотела, скажем так, выжить, я хотела выйти нормальной. Я стремилась к этому. И вот как мне психолог сказала, когда у меня апелляция без изменений прошла, она меня вызвала к себе и говорит, Ангелина, ты не опускай руки, каждый прожитый день это твой шажочек к освобождению.
Как вы пережили трагедию смерти бывшего мужа?
Человеческая жизнь самое дорогое, что у нас есть. Я чувствовала свою вину и до сих пор ее чувствую. Я много ездила в церковь и исповедовалась, искала покаяния. Особенно тяжело до сих пор ощущать ненависть и злобу со стороны отца погибшего мужа. При том, что он знал, как мы жили и что происходило у нас в семье. Дай Бог, все еще изменится.
Что вы скажете женщинам, которые оказались в подобной вашей ситуации?
Набраться терпения и не опускать руки на самом деле. Конечно, мне сейчас проще это всё говорить, потому что я это всё пережила, я на свободе и понимаю, что мой случай скорее единичный.
Хочу пожелать, чтобы наши суды и следственные органы наконец-то стали по-другому к делам о необходимой обороне относиться. Желаю девушкам, чтобы они несмотря ни на что старались сохранить себя и после заключения могли вернуться к нормальной жизни. Я даже не могу вам рассказать, как хочется домой, когда ты там.
* Для обеспечения права осужденных на психологическую помощь в УИС функционирует психологическая служба. Основными направлениями их деятельности являются проведение психодиагностического обследования осужденных, разработка программ их ресоциализации, проведение с осужденными психокоррекционных исправительных тренингов