С началом распространения коронавируса в России специалисты красноярского кризисного центра для женщин и их семей «Верба» отмечают рост обращений за помощью. При этом, как отмечают в Центре, примерно каждый четвертый случай связан с насилием в семье или нарушением детско-родительских отношений. Накануне Международного дня защиты детей мы поговорили с руководительницей «Вербы» Натальей Борисовной Пальчик о работе в новых условиях, отсутствии контакта между родителями и детьми и о новом, не терпящем насилия, поколении.
- Некоторые НКО, которые давно работают с проблемой домашнего насилия подвели некоторые итоги и заявили о росте обращений и росте домашнего насилия в России в связи с пандемией. Какую статистику вы фиксируете в «Вербе»?
Мы в апреле отметили двукратный рост обращений по проблемам насилия в семье. В основном обращаются женщины.
- А пожилые люди?
Пожилые люди практически не обращаются. У нас сейчас в убежище есть женщина около 60 лет, но совсем пожилые бывают редко. Им в голову не приходит просить помощи и уходить в убежища. У них менталитет другой.
- Как перестроилась работа центра в период коронавирусной инфекции?
Все консультации специалистов проходят дистанционно, но в июне мы планируем вернуться к очному формату, так как в нашем регионе должны быть отменены некоторые ограничения из-за карантина. Все семинары с профессиональными сообществами нам пришлось перевести в дистанционный формат. Пятого мая состоялся онлайн семинар «Специфика работы с жертвами насилия в семье». На семинаре присутствовали 22 участника – психологи женских консультаций и больниц Красноярского края. 22 мая у нас был семинар для специалистов социальных центров края, который собрал 35 участников.
- Как в Красноярске в условиях пандемии работают убежища для женщин?
В Красноярске работает муниципальная социальная гостиница «Родник». Она была на карантине, но в случае кризисной ситуации её сотрудники могли принять женщину. Помимо нашего убежища, есть несколько мест, где жертвы могут укрыться от агрессора.
- Первого июня традиционно отмечается Международный день защиты детей. Какие самые опасные для ребенка проявления нашего социума вы бы отметили?
Наш центр занимаемся темами профилактики подросткового суицида и школьного буллинга. Мы видим, что родители часто просто не знают как разговаривать с ребенком, про что разговаривать,что важно для детей. Во многих семьях все сводится только к выживанию, родители зарабатывают, бегают между двумя работами, а дети предоствлены сами себе. Им категорически не хватает теплого контакта с родителями, доверия и взаимопонимания. Отсюда у нас и риски суицидов и всего остального. Школа – это достаточно существенный фактор риска. Существующий формат классно-урочной системы себя изживает, надо как-то его перестраивать, но не знаю, когда школа будет двигаться в этом направлении. Наши специалисты, работая со школами, видят, что зонами риска и напряжения для детей часто становятся сами педагоги. И оценки, и атмосфера в классе очень влияют на ребенка и его способность чего-либо в жизни достигать.
- Как «Верба» работает с обратившимся за помощью?
У нас были истории когда обращались дети. Мы с их согласия передавали эту информацию в комиссию по делам несовершеннолетних. Но чаще всего приходят родители. Сторона, которая является пострадавшей, приходят с чем-то одним, а потом выясняется, что и ребенок тоже терпит насилие. Когда мы работаем с семьей у нас участвует и психолог, который может работать с подростками, есть терапевтическая группа, работают юристы. Если отец говорит, что готов что- то менять, то мы и с ним будем работать. Но как правило агрессор не считает себя виноватым и не хочет меняться…
- Если бы сейчас уже был принят закон о домашнем насилии, он смог бы защитить пострадавших?
Конечно, к этому закону было много вопросов, там есть что доработать. В том формате, в котором он был уже представлен – это был компромисс на компромиссе. Надо, чтобы в нём были нормальные формулировки: что такое насилие, что такое профилактическая работа. Важно для нас, что в проекте закона были прописаны охранные ордера и процедура, когда в ситуации насилия устраняется агрессор, а не жертва скитается по кризисным центрам с детьми. Конечно, важно, чтобы работала полиция. Потому что как они сейчас реагируют на бытовые преступления – это просто ужас. Остается рассчитывать только на человеческий фактор, на то, что сотрудник полиции будет адекватно реагировать.
В отношении детей у нас хотя бы есть механизмы защиты, когда есть дети в ситуации насилия, проще добиваться возбуждения уголовного дела. По поводу детей и следственные органы стали лучше реагировать. Хотя с точки зрения профилактики насилия в семье, когда дети являются не непосредственными жертвами, когда их не избивали, но на их глазах избивали мать, это до сих пор наши суды не воспринимают как насилие над ребенком.
- Двадцать лет назад, в 1999 году, вы были инициатором создания и остаетесь руководителем краевого «Кризисного центра для женщин и их семей, подвергшихся насилию «Верба». Изменилось ли общественное сознание по проблеме насилия?
Да, безусловно. Мы видим, что у женщин изменилось восприятие проблемы насилия. Именно поэтому молодые женщины быстрее уходят от обидчиков, они раньше начинают понимать, что попали в ситуацию насилия и это не норма. Из общения со студентами мы видим, что они по другому понимают роли мужчин и женщин в семье, у них нет стереотипов и боязни общественного осуждения.
Жители Красноярского края могут ежедневно обратиться за помощью на телефон экстренной психологической помощи кризисного Центра «Верба» с 9 до 21:00.
Номер телефона: +7 (391) 231-48-47
Полезная библиотека Центра для родителей, педагогов, полицейских и социальных работников онлайн тут.
Все фото из личного архива Натальи Пальчик
Беседовала Софья Русова