6 февраля отмечается Международный день нетерпимого отношения к калечащим операциям на женских половых органах. По данным ООН в мире живет около 200 миллионов девочек и женщин, подвергшихся данной практике. Эти операции в основном проводятся среди девочек раннего возраста в период между младенчеством и возрастом 15 лет.
ВОЗ выделяет четыре типа нанесения увечий. Если говорить о широком понимании процедуры, то к практикам нанесения увечий женским половым органам относят все действия, предполагающие полное или частичное удаление наружных женских половых органов или нанесение других повреждений женским гениталиям по немедицинским соображениям.
Страны с наибольшей распространенностью подобных операций (87% и более) среди девочек и женщин в возрасте от 15 до 49 лет – Сомали, Гвинея, Джибути и Египет.
Но сюрпризом для широкой общественности стало то, что подобные операции практикуются и в России. Напомним, в конце 2018 года разгорелся скандал вокруг одной из частных медицинских клиник Москвы, которая предлагала услугу женского обрезания. Как выяснилось, в некоторых регионах Северного Кавказа эта практика существует давно, а в последние несколько лет тему женского обрезания стали поднимать ученые и журналисты.
Так, калечащие операции на женских половых органах существуют в отдельных районах Дагестана. Но как отмечают ученые-исследователи, это явление на протяжении длительного времени оставалась без какого бы то ни было внимания со стороны официальных властей, правозащитного сообщества, публичного обсуждения и осуждения.
Исследовательница Саида Сиражудинова, кандидат политических наук, президент Центр исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем «Кавказ. Мир. Развитие» впервые подняла эту проблему в 2013 году, представив свой доклад на международной научной конференции в Нальчике. После этого выходили отдельные статьи в научных изданиях, но наибольшее внимание привлекли два больших отчета, подготовленных в рамках Проекта «Правовая инициатива».
Исследовательница Саида Сиражудинова, кандидат политических наук, президент Центр исследования глобальных вопросов современности и региональных проблем «Кавказ. Мир. Развитие»
География первого исследования, вышедшего в 2016 году, затронула юго-восточные районы Дагестана (Ботлихский, Цумадинский, Цунтинский, Тляратинский), и Кизилюртовский, Кизлярский, Тарумовский районы. В меньшей степени были затронуты Гумбетовский, Унцукульский, Гунибский районы. Опрос экспертов проводился
в Махачкале, Кизилюрте и Ростове-на-Дону. Саида Сиражутдинова, отмечает в исследовании, что из 25 опрошенных в регионе женщин все подвергались этой операции и что практика распространена локально в отдельных высокогорных районах и переселенческих равнинных селах Дагестана.
Автор исследования отмечает, что по итогам интервью складывается представление о том, что женское обрезание полностью поддерживается коренным населением в районах, где оно практикуется, и поныне оно считается обязательным ритуалом, через который должна проходить каждая девочка, и его необходимо сохранить в будущем. Большинство респонденток отметили, что своих дочерей они уже провели через обряд обрезания или будут его им делать. «Всем мусульманкам должны делать. Без этого нельзя стать мусульманкой. Это обязательно. Это Сунна». «Мне делали, и я делала своим детям и внукам».
Виды калечащих операций на женских половых органах также подробно описаны в исследовании. В нем говорится : «В республике нет единого стандарта, как хирургически должно быть произведено женское обрезание. Варианты и формы операций на половых органах зависят от опыта женщины их производящей, от желания сельской женщины, приведшей девочку на эту процедуру, и даже от района».
Кадр из презентации одного из докладов Саиды Сиражудиновой
В международный день нетерпимого отношения к калечащим операциям на женских половых органах мы пообщались с Саидой Сиражудиновой и задали ей несколько вопросов.
– Как давно вы начали исследовать эту проблему?
Я давно занимаюсь этой проблемой, наверное более десяти лет. Когда начала заниматься этой темой мне писали, звонили, уговаривали ее оставить.
– А вы почему не перестали этим заниматься?
Потому что это мое убеждение, что с этой проблемой надо как-то бороться. Я пыталась сказать женщинам о том, что это нельзя делать – это преступление с точки зрения закона. Мне отвечали, что раз никого еще не наказали – я буду делать то, что хочу. Это отношение – абсолютное пренебрежение нормами права, непонимание того, что ты наносишь вред своему ребенку и побудили меня заняться этой проблемой более пристально.
– С правовой стороны кто-то пытался через суд добиться запрета этой практики?
Нет, подобных дел не было, потому что среди тех, кто это практикует почти все поддерживают этот обычай.
– Как появилась эта тема в информационном пространстве?
Наше исследование в рамках проекта «Правовая инициатива» впервые открыло такую громкую публичную дискуссию. Это была первая попытка говорить о ней. У меня были публикации до этого в академических журналах, я выступала на конференциях, но это не было доступно широкой публике.
– Как-то меняется отношение к это проблеме у людей, которых вы опрашивали?
Эксперты, которых я опрашивала, остались на своих позициях. Часть религиозных деятелей изначально были против , другие, поддерживали данную практику. Они поддерживают ее и сейчас.
– Можно ли собрать статистику по этой проблеме: количество операций, случаи смерти…
По вопросу статистики мы можем сделать выводы на основе выявленного количества практикующих в каких- то определенных районах. Если говорить о смертности, думаю это не очень частые случаи, но вред здоровью в данном случае не фиксируется. Даже если бы ребенок и попал в больницу, то вряд ли бы была указана истинная причина.
– Кроме Дагестана есть на Кавказе регионы, где практикуют такие операции?
Как пережиток прошлого это есть в Чечне (встречалось исключительно среди старшего поколения, сейчас подобные операции больше не делают) и маленькая община в Ингушетии. Если говорить о практикующих в настоящее время, то это отдельные районы и села Дагестана.
– Эту практику породила религия или этническая традиция? Или это попытка ограничения и давления на женщину?
Если говорить о причинах, то это многофакторное явление. Причин несколько: отождествление с религией, этническая идентификация и контроль над сексуальностью женщин. И этнические и религиозные мотивы при более близком рассмотрении всегда свидетельствуют, что это превентивный контроль над женской сексуальностью.
– Женщины пытаются бороться с этим явлением?
Женщины это обсуждаю между собой, запрета говорить о практике нет. На данный момент ведутся дискуссии в группах в разных социальных сетях между женщинами (подругами, родственницами, односельчанками). Кто-то пытается переосмыслить эту проблему. Я отмечала, что есть абсолютно разные мнения, разные случаи, и иногда дискуссии заставляют задуматься над этой проблемой, переосмыслить свое отношение к ней. Возможно, это повлияет на жизнь какого-то ребенка в будущем и убережет от бесполезного и травмирующего вреда здоровью.
С материалами о практике калечащих операций на Северном Кавказе можно ознакомиться по следующим ссылкам:
Статья в издании Daptar «Обрезанные женщины режут дочерей»
Статья в издании Daptar «Правда и ложь о женском обрезании в Дагестане»
Текст: Софья Русова
Авторка иллюстрации- Дария Гонзо