27 февраля Восьмой кассационный суд рассмотрит жалобу Ангелины Антоновой, осужденной за убийство мужа. Адвокаты женщины настаивают, что дело должно быть направлено на новое рассмотрение: Ангелина находилась в состоянии необходимой обороны, защищаясь от насилия со стороны мужа, но суды проигнорировали эти обстоятельства.
В 2022 году в городе Усолье-Сибирское Иркутской области от удара ножом в грудь погиб мужчина. Удар нанесла его жена — после многолетних систематических избиений, обвинений и скандалов, в страхе за свою жизнь и жизнь двухлетней дочери Ангелина выхватила нож у пьяного разъяренного супруга и защитила себя как смогла. Следствие установило, что в ночь трагедии женщина получила множественные телесные повреждения, включая черепно-мозговую травму в форме сотрясения головного мозга, многочисленные ссадины и кровоподтеки на лице, кистях, грудной клетке и других частях тела. При этом, как отмечают защитники Антоновой, суды обеих инстанций не дали никакой оценки тому, при каких обстоятельствах эти повреждения возникли у подсудимой, и как они связаны с последующим развитием событий.
В приговоре суд первой инстанции указывает, что подсудимая «завладев ножом, сначала нанесла супругу телесные повреждения». При этом он не устанавливает при каких обстоятельствах подсудимая «завладела» ножом.
Суд при описании преступления также не указал, какие события предшествовали «завладению» подсудимой ножом, а именно: какие конкретно действия были совершены потерпевшим, где именно находился нож до того, как им «завладела» Ангелина, также суд не указывает на то, какие действия совершались потерпевшим после того, как подсудимая «завладела» ножом.
Вопрос о необходимой обороне, несмотря на показания соседей, родных и друзей семьи, даже не рассматривался следователями. Ситуация длительного насилия, в котором оказалась Ангелина, никак не расследовалась: женщину осудили на 8 лет за убийство мужа, а суд апелляционной инстанции практически скопировал решение городского суда. Сейчас женщина находится в исправительной колонии и ожидает судебного рассмотрения дела в кассационном суде.
«На спасение я не надеялась»
Ангелина Антонова (прим., до замужества Задорина) получила два высших образования — оба с красным дипломом. После учебы два года работала в пенсионном фонде, дознавателем в полиции, потом и в сфере культуры. В 2018 году познакомились с Евгением — он продавал квартиру, она покупала.
Оба раньше служили в МВД, однако по службе не пересекались и к моменту «квартирного вопроса» уже уволились из полиции. Брат Ангелины Игорь Задорин рассказывает, что молодые люди сразу влюбились и стали жить вместе, а через полгода после знакомства сыграли свадьбу.
В 2019 году Ангелина забеременела. «В это время в семейной жизни Ангелины начались неприятности, — вспоминает брат Игорь. — Супруг стал часто задерживаться неизвестно где или вообще позволял себе не приходить домой. Часто стал приходить изрядно выпившим и вел себя достаточно вызывающе по отношению к ней. Ангелина старалась списать все на его стрессы, связанные с конфликтной ситуацией с отцом (об этом муж неоднократно рассказывал ей), смертью его мамы».
Когда в сентябре 2019 года у Антоновых родилась дочь, «события начали набирать неблагоприятные обороты», говорит Игорь Задорин. Евгений по-прежнему часто уходил, пропадал на несколько дней, не звонил и не говорил, где находится. Пил и почти не работал, только временами подрабатывал где придется, иногда — в такси. Денег в семье катастрофически не хватало, иногда даже на продукты. Кроме того, Евгений не платил алименты бывшей жене на содержание сына от первого брака, и долг по ним тоже рос. Когда Евгений возвращался домой, просил у жены прощения и обещал исправиться. Она прощала, но все повторялось снова и снова.
«Семья жила на небольшое пособие Ангелины по уходу за ребенком, — говорит Игорь. — До их знакомства у Евгения уже имелись свои большие долги, от нехватки денег на жизнь образовались долги уже в совместной жизни, до которых мужу дела совсем не было. К тому же у них были кредиты, один из которых супруги брали на свадьбу. Ангелину одну заботило, как вовремя заплатить взнос или отдать очередной долг. Она даже продала имеющуюся у неё недвижимость, чтобы, наконец, покрыть все долги».
К этому времени к скандалам добавились побои и угрозы убийством. Летом 2021 года родственники заметили на виске Ангелины большую рану — и маме, и брату она сказала, что ударилась об угол теплицы.
«При маме я не стал расспрашивать, в чем дело, – вспоминает тот день Игорь Задорин. – Когда получилось поговорить тет-а-тет, я выяснил что Евгений избил Лину. После этого я поговорил с Евгением, и он признался что избил Лину – потому что не может найти работу, а Лина скидывает ему скрины вакансий охранников и грузчиков, а у него высшее образование и он не собирается устраиваться на такую работу. Он обещал, что такого больше не повторится и что он обязательно найдет работу».
Тем же летом подруга Ангелины заметила у нее на руках и ногах синяки, и женщина призналась, что ее избивает муж, а однажды налетел на неё с ножом, но попал по двери.
После продажи квартиры Ангелина погасила все долги и стала планировать, как выйдет на работу из отпуска по уходу за ребенком, снимет квартиру и разведется с агрессором. Евгений обещал, что изменится и уедет работать вахтовым методом, но так и не уехал. В ночь с 5 на 6 февраля 2022 года случилась трагедия.
«Бил головой о ванну и говорил, что убьет»
Евгений уехал из дома примерно в час ночи. Она легла спать, но через два часа проснулась — вернулся муж и требовал пойти за ним. Чтобы не разбудить ребенка, супруги зашли в ванную, Евгений орал, пытался выяснять отношения, говорил, что жена его “з*****а”. Перед тем, как уйти из дома, между супругами произошел очередной конфликт: мужчина был нетрезв, но взял ключи от машины и сел за руль.
Ангелина попыталась выйти из ванной комнаты, муж побежал следом, догнал, ударил по голове, ударил еще раз, третий, четвертый, затащил за волосы внутрь и стал бить головой о ванну. Женщина предполагает, что потеряла сознание, поэтому агрессор обливал ее водой, ждал, когда она очнется и бил снова.
Открывая глаза, Ангелина отмахивалась, отбивалась, кричала и пыталась высвободиться. В какой-то момент это удалось, и женщина побежала в комнату, где спала дочка. Позже она объяснит полиции и следователям — хотела защитить ребенка, который уже давно проснулся и рыдал в темноте. Из комнаты Ангелина позвонила подруге, но та не взяла трубку. Тогда Ангелина начала записывать на телефон видео своего избитого лица и пытаться рассказать о случившемся. Опубликовать видео женщина не успела — в комнату вошел Евгений, разъяренный, с дикими глазами. В правой руке он держал нож и, угрожая им, заставил жену пойти обратно внутрь квартиры.
«Евгений был в неадекватном состоянии, очень агрессивным, я испугалась еще больше и стала просить его успокоиться, стала звать на помощь, — вспоминает Ангелина. — Мои крики [о помощи] еще больше разозлили мужа, и он сказал мне, что убьет меня, если я не замолчу. Тогда я решила закрыть его в ванной комнате, пнула его ногой ниже живота, и, схватив правой рукой дверь ванной, стала ее закрывать».
Дверь ванной со стороны коридора закрывалась на себя, поэтому, когда Евгений оказался внутри и замахнулся на жену ножом, его рука как бы «застряла» в дверном проеме. Нож выпал. Ангелина схватила его и начала пятиться — надеялась, что он увидит нож и придет в себя, остынет. Но Евгений наоборот разозлился еще сильнее, кричал, что убьет жену и в какой-то момент схватил нож прямо за лезвие. Ангелина одернула руку и начала размахивать ножом перед собой, защищаясь из последних сил.
«В этот момент в комнате сильно плакала наша дочь. Я была очень испугана за себя и за нее, действовала на инстинкте самосохранения. Евгений, пытаясь выхватить у меня из рук нож, подходил ко мне все ближе, отклоняясь грудной клеткой назад, я стояла на месте, но уже не надеялась на спасение… В какой-то момент я нанесла ему удар ножом в грудь, и муж начал падать вперед», — вспоминает Ангелина. Она признается, что испуг и отчаяние сменились в тот момент ужасом. Увидев кровь и рану, она сразу вызвала скорую, стала стучаться в двери соседей, но никто не открыл. По словам Ангелины, скорая ехала не меньше 25 минут, когда врачи вошли в квартиру, муж был уже мертв.
Ангелину обвинили в убийстве. Кроме того, в обвинительном заключении позднее появились и эпизоды о причинении легкого вреда здоровью — якобы женщина неоднократно била мужа «неустановленными предметами» задолго до его гибели. Ангелина настаивала, что не только не причиняла мужу никакого вреда ранее, но и не убивала его умышленно. Это была самооборона, повторяла она полицейским и следователям.
«Следствие длилось год, — рассказывает Игорь Задорин. — Потерпевшую сторону представлял отец погибшего. Свекор знал о пагубных пристрастиях сына, знал, что он способен вытворять такого рода вещи. Отношения у них были разношерстные, постоянно в конфликте. Последний год до рокового дня свекор вообще отказывался помочь вернуть сына к реальности и как-то родительски повлиять на его поведение. Ангелина неоднократно обращалась к нему за помощью, но потом перестала, видя его абсолютное нежелание помочь. Во время следствия отец был полон ненависти и поглощен местью. Всячески давил на Ангелину, давал ясно понять, что, несмотря на то, что сын был зачинщиком очередного конфликта, он сделает всё, чтобы Ангелину осудили, отправили в места лишения свободы, а маленькую дочку он у неё обязательно заберет навсегда».
Помимо этого, следствие опрашивало десятки свидетелей, многих Ангелина даже не знала. Все они, по словам Игоря, почему-то свидетельствовали против женщины, на одном из заседаний суда Ангелина узнала, что у супруга была любовница. «И она почему-то тоже стала свидетельствовать со стороны обвинения! Для Ангелины это было шоком. Нелепые доводы этих свидетелей не совпадали друг с другом и вызывали недоумение у всех участников процесса», — рассказывает брат Ангелины.
Свидетели и противоречия
Свидетели, опрошенные в ходе следствия, действительно расходятся в характеристиках Евгения и Ангелины. Один знакомый Евгения рассказывает, что погибший был «мягким» и «спокойным» и практически не пил — только раз, и то, потому что «поругался с женой». При этом свидетели со стороны защиты Ангелины уверяют, что Евгений пил, бил жену, стал пропадать из дома еще до рождения дочки, не поддерживал Ангелину в трудные моменты, например, просто пропал и не брал трубку телефона, когда женщина ждала его для поездки к врачу на УЗИ по беременности.
Отец и бывшая жена погибшего мужчины винят во всем Ангелину. Игорь Задорин, брат осужденной признается, что для него это большая загадка – почему эти люди так усердно свидетельствуют против его сестры.
«Один из свидетелей того, что Евгений агрессивно вел себя, — это его бывшая жена, я не знаю почему она решила все это замолчать, ведь Евгений не платил алименты на их общего ребенка, а так же они (он с отцом совместно) через суд добивались встреч с сыном от первого брака Евгения, а когда выиграл дело продолжил игнорировать сына, – говорит Задорин. – Евгений раньше работал оперуполномоченным, а его отец начальником МВД и Евгению пришлось уволиться из органов, поскольку он совершил преступление с использованием табельного оружия. На момент знакомства Евгения и Ангелины, Евгений не работал и поэтому с отцом они уже не общались. Благодаря Лине Евгений перестал пить и она настояла, чтобы они с отцом помирились, отец понимал что теперь Евгений скажем так не его проблема и все заботы о нем легли на плечи Ангелины».
Из показаний Ю.А., отца погибшего (материалы обвинительного заключения): «Когда он [сын] начал проживать с Антоновой А.С., то у них происходили конфликты, в связи с чем сын начал выпивать. Он всегда был ухожен, любил находиться дома, готовил, безумно любил свою дочь и все для нее делал […] Антонову А.С. может охарактеризовать как импульсивную, агрессивную, неуравновешенную женщину, она была очень скандальная. Постоянно пыталась выгородить себя, всегда говорила о том, что его сын «альфонс», и загнал ее в долги. Но ее никто не держал, она всегда могла спокойно уйти. Бывали случаи, что ночью Антонова А.С. ему звонила, говорила, что Женя выпивший, в связи с чем он его забирал, так как Антонова А.С. его об этом просила, он не хотел, чтобы они вступали в конфликты. Всегда инициатором конфликта была Антонова А.С. При этом, также иногда сын приходил к нему ночевать, говорил о том, что Антонова А.С. его не пускает домой. Отношения между ними были нормальные, однако около двух лет назад у них испортились, так как Антонова А.С. стала ненавидеть его сына, говорить, что он во всем виноват, при этом, она не уходила, ей было удобно с его сыном, так как он зарабатывал денежные средства».
Одна из знакомых Ангелины вспоминает, что знала о побоях, но жертве было «стыдно обращаться в правоохранительные органы, поскольку она сама там работала».Из допроса свидетельницы О.С. (материалы обвинительного заключения) о встрече с Ангелиной в 2021 году: «На лице Ангелины она увидела ссадину с рассечением в лобной области над бровью с левой стороны, при этом, она спросила у Ангелины, что произошло, на что она сказала о том, что у нее дочь играла игрушкой и задела ее. Также на руках она увидела у нее синяки, она начала расспрашивать Ангелину, потому что было видно о том, что у нее телесные повреждения, которые не могут причинить ребенок. В этот момент Ангелина расплакалась, рассказала о том, что у нее проблемы в семье, она также сказала, что Евгений злоупотребляет спиртными напитками, нигде не работает, на этой почве у них происходят конфликты, в связи с чем он причиняет ей телесные
повреждения. […] Она попросила никому не рассказывать, так как не хотела огласки. Она также говорила о том, что он причинял ей телесные повреждения систематически, то есть избивал он ее неоднократно. Также Ангелина сказала о том, что рассказывала все только в основном отцу Евгения. Также осенью 2021 года они с Ангелиной встречались на празднике, в ходе разговора она сказала, что собирается уходить из семьи, так как устала уже от данных отношений, сказала, что он ее обманывает, брал из дома ее личные вещи, которые продавал, говорила о том, что он ее также продолжает избивать, при этом, Ангелина сказала о том, что хочет переехать, записала ребенка в детский сад, она хотела, чтобы ребенок пошел в детский сад, после чего она сразу хотела выйти на работу и переехать».
Из показаний свидетельницы А.А. (по материалам обвинительного заключения): «О том, что у него была действующая жена, которую зовут Ангелина, она узнала от самого Евгения, а также последний ей пояснил о том, что у него есть ребенок. Она была в шоковом состоянии, поскольку не думала, что Евгений ее обманывает. Они решили с Евгением прекратить близкие взаимоотношения, однако остались с ним хорошими друзьями. Ей не было известно о том, знала ли супруга что-либо о ней или нет. Евгений выпивал часто, но в состоянии алкогольного опьянения она его агрессивным никогда не видела. Когда они встречались, то с Евгением у них были хорошие взаимоотношения».
Важно отдельно рассказать о «легком вреде здоровью», который, по версии обвинения, Ангелина неоднократно причиняла своему погибшему мужу. На двух «легких» эпизодах фактически строилось обвинение Ангелины в убийстве: следствие и прокуратура доказывали в суде, что женщина не могла обороняться от агрессора, она намеренно его убила, и тому якобы свидетельствуют два вмененных Ангелине эпизода по ст. 115 УК РФ. Эти эпизоды стали «дополнением» к ст. 105 УК РФ «Убийство». Одного эпизода было бы недостаточно для крепкой стратегии по обвинению женщины в том, что она преступница, поэтому требовались минимум два эпизода.
Ангелина уверяет — она не причиняла мужу никаких травм.
Ошибки суда и экспертизы
Усольский городской суд буквально сделал предположение и нарушил этим Уголовно-процессуальный Кодекс, когда счел неубедительными доводы защиты, но при том убедительными — показания свидетелей обвинения, хотя, по логике, и они не были очевидцами. В приговоре суда на 63 листах неоднократно сообщается: доводы защиты «опровергаются», «не являются убедительными». При этом вина Ангелины, по мнению суда, доказана полностью.
Несмотря на то, что свидетели обвинения ссылались на рассказы погибшего Евгения о том, что Ангелина «тыкала», «резала» и «бросалась» ножом в мужа, ни один свидетель ни разу не спрашивал саму Ангелину — правда ли это. Данный нюанс суд не рассматривал и по неизвестным причинам не дал оценку показаниям сестры Евгения — Т. Дело в том, что женщина знала о рукоприкладстве брата и косвенно подтвердила суду — да, брат обещал помириться с женой после одной из ссор и не отрицал факт избиения. Но это обстоятельство осталось «за скобками» при вынесении решения суда.
Примечательно, что суд сделал и несколько необъективных выводов. Например, о том, что Евгений был невысокого роста, физически не развит, худощавого телосложения, по характеру добрый, ведомый, ему не были присущи лидерские качества, он не мог быть
инициатором конфликта, поднять руку на кого-то. При том, что мужчина проходил службу в МВД и никак не мог быть «физически не развит». Тот факт, что Евгений ранее был судим за угрозу убийством по ст. 119 УК РФ по факту применения оружия (и это в суде по делу Ангелины подтвердил отец Евгения) никак не мог привести суд к выводу о том, что погибший «был неконфликтным» и не мог применять насилие в семье.
Суд в своем решении утверждает, что Ангелина «не опасалась своего супруга, не жила в состоянии страха за собственную жизнь и здоровье, а наоборот, провоцировала его на конфликты своим поведением, скандалами, в ходе которых применяла в отношении последнего физическое воздействие, в том числе при помощи предметов, используемых в качестве оружия». К такому выводу суд приходит только потому, что Ангелина не обращалась в полицию. О том, что жертва боялась агрессора и потому не обращалась в полицию, суд в своем решении ничего не сообщает — это обстоятельство он не исследовал в ходе заседаний. Сама Ангелина называет «возмутительным» решение суда о том, что в ночь на 6 февраля ее жизнь «не находилась в опасности», так как женщина не позвонила в полицию, а пыталась дозвониться до подруги. «Но ведь это как раз подтверждает то, что я находилась в опасности и хотела обратиться за помощью, — говорит Ангелина. — Моя подруга не взяла трубку, и я решила сделать видеозапись на телефон и отправить в социальные сети в надежде, что кто-нибудь ее увидит. Эта видеозапись и снимок скриншота записи были приобщены к делу, просматривались в судебном заседании. На изображении видно, что у меня есть опухлость под правым глазом, над левым глазом, в области рта и подбородка, левой нижней части скулы и левой стороны шеи, мои волосы мокрые и растрепанные».
Экспертиза тоже подтвердила травмы на теле женщины. После ночи 6 февраля эксперты зафиксировали у Ангелины: черепно-мозговую травму в форме сотрясения мозга с кровоподтеками и ссадинами на лице, поверхностные раны на 4-ом пальце правой кисти «от действия режущего предмета» и 1-ом пальце левой кисти «от действия колющего предмета», ссадины и кровоподтеки на грудной клетке, передней брюшной стенке, верхних конечностях, правом бедре от действия твердых тупых предметов. Но суд почему-то решил и отразил в приговоре, что следов насилия на пострадавшей женщине не было, в том числе их не было видно на записях и скриншотах.
Суд и срок
Следствие по делу Ангелины длилось год. Женщина все это время находилась под подпиской о невыезде и раз за разом повторяла следователям — она не виновата в предъявленных обвинениях. Да, признавала Ангелина, муж действительно погиб, но это произошло при ее самообороне, а не при спланированном хладнокровном убийстве. Из материалов дела, впрочем, следует, что ни СК, ни прокуратура в виновности женщины не сомневались. Зимой 2023 года к рассмотрению дела приступил Усольский городской суд.
За четыре месяца судебного разбирательства показания дали 29 свидетелей, причем 22 из них — со стороны обвинения. Сначала суд исследовал показания родных Евгения и соседей Антоновых. Пятеро соседей буквально заявляли, что никогда не слышали в квартире Антоновых криков, а одна соседка вообще рассказала, что понятия не имела о том, что Евгений женат. Двоюродная сестра Евгения сообщала суду, что видела в квартире Антоновых дверь, всю истыканную ножом, но была уверена, что портила дверь Ангелина.
Друзья и бывшие коллеги погибшего уверяли — Евгений был прекрасным человеком, исключительно положительным, «души не чаял» в дочке, о жене практически ничего не говорил и лишь изредка выпивал. Суд исследовал и показания врачей — как работников травмпункта, так и фельдшеров, приехавших на вызов Ангелины 6 февраля. Одна из медиков сообщила, что в ванной не было следов борьбы, воды или беспорядка. Другая — что ран на теле погибшего было две: на груди и ближе к животу.
Кроме того, суд исследовал экспертизы ран Евгения и орудия убийства, посмотрел доступные видеозаписи из травмпункта (предшествующие трагедии) и детализацию звонков с мобильных телефонов участников конфликта.
Со стороны защиты суд исследовал показания семи человек — матери Ангелины, ее брата, соседки и четырех подруг. Все они рассказывали о том, что Ангелину муж бил систематически, всегда будучи пьяным и агрессивным. Так, одна из подруг Инна знала, что у Евгения был нервный срыв после смерти матери, и он разбил в доме окна. Когда Инна пришла в гости, то увидела подтверждения — заклеенные скотчем окна, балконную дверь и выбитые стекла в мебельном гарнитуре. Позже семья Антоновых и семья свидетельницы вместе встречали Новый год, однако Евгений быстро опьянел, стал ругаться, и Ангелина увезла его домой. На следующее утро Ангелина рассказала подруге, что дома муж ее избил «головой об коленку». Инна подтвердила, что лично видела, как Евгений ездил за рулем пьяным, часто пропадал, не сопровождал жену в больницу во время беременности и после продажи квартиры Ангелины и раздачи долгов не смог справиться с алкогольной зависимостью и «снова стал пропадать», а затем «заложил украшения Ангелины в ломбард».
Подруги рассказывали, что видели синяки на Ангелине регулярно — на руках, на шее, на лице. Истыканную ножом дверь в квартире и «зияющую рану» на виске дочери однажды увидела и мать Ангелины, но девушка сказала, что ударилась о теплицу.
Соседка рассказывала, что в июне 2021 года услышала из квартиры Антоновых крики о помощи и прибежала, стала стучаться, дверь открыл пьяный Евгений и прогнал соседку. Затем мужчина сам пришел к ней, «извинился» и пригласил пойти познакомиться с женой. Тогда соседка впервые увидела Ангелину — та держалась за голову, в комнате стояла бутылка спиртного, но ни беспорядка, ни крови женщина не заметила. Бывшая коллега Ангелины по службе в МВД рассказывала, что видела ее летом 2021 года: на руках синяки, над бровью ссадина. Ангелина рассказала знакомой, что ее бьет муж, но она надеется, что все наладится. Позднее, на профессиональном празднике «День дознания» в октябре, женщины снова встретились, и Ангелина рассказала, что собирается выйти на работу и развестись.
Все свидетели защиты, видевшие Ангелину после 6 февраля, описывали ее состояние как «подавленное» и указывали — на лице женщины были синяки, на шее — кровоподтеки.
Впрочем, позицию защиты и показания свидетелей защиты суд едва ли не проигнорировал, заключив, что все они «не являлись очевидцами» конфликтов и значит, не убедили суд в том, что Евгений регулярно бил жену.
10 мая 2023 года Ангелину приговорили к 8 годам и 6 месяцам колонии. Суд признал ее виновной по всем вмененным эпизодам — от причинения легкого вреда здоровью мужа до его убийства.
Шансы на справедливость
Интересы Ангелины представляют четыре адвоката — Нина Калмынина, Александр Шапоренко и Оксана Нестеренко и Анна Гордеева. Они оспорили решение Усольского горсуда в Иркутский областной суд. Рассмотрение жалобы на приговор состоялось в сентябре прошлого года. «Выводы суда первой инстанции не соответствуют обстоятельствам, которые были установлены в ходе рассмотрения уголовного дела, — настаивала защита. — Непонятно, почему суд первой инстанции взял в основу приговора только показания свидетелей стороны обвинения, а свидетели стороны защиты были приняты за заинтересованных лиц, в связи с чем их показания были отвергнуты судом. Ведь очевидно, что показания свидетелей стороны защиты являются более информативными и точными, кроме того, не опровергнутыми стороной обвинения».
Однако и здесь Ангелина получила отказ в справедливом разбирательстве. Суд формально ознакомился с доводами адвокатов, с указанием на ошибки нижестоящего суда, с фактами регулярного семейного насилия по отношению к Ангелине и общими фразами засилил решение коллег из Усолье-Сибирского. Принцип презумпции невиновности, который гласит, что «все сомнения в виновности обвиняемого, которые не могут быть устранены, толкуются в пользу обвиняемого», нарушили и городские, и областные судьи. «Все сомнения буквально были истолкованы не в мою пользу», — заключает Ангелина. Сейчас она находится в исправительной колонии №28 Республики Хакасия.
Адвокаты тем временем подали новую жалобу — уже в кассационный суд. 27 февраля Восьмой кассационный суд должен рассмотреть дело Ангелины Антоновой. «Подсудимая действовала в состоянии необходимой обороны, защищаясь от противоправного насилия со стороны потерпевшего, — настаивает защита. — Действия Ангелины были направлены на прекращение дальнейшего насилия со стороны Евгения и не вышли за пределы необходимой обороны, а значит — не образуют состава какого-либо преступления».
Адвокаты называют подход иркутских судов к оценке действий Ангелины «дискриминационным». Защита уверена — такой подход не позволяет обеспечить соблюдение прав Ангелины, а именно — права не подвергаться насилию и жестокому обращению, права на справедливое судебное разбирательство, право на уважение частной жизни, право на эффективное средство правовой защиты, право на равенство и недискриминацию.
“Сначала следствие, а потом суд отказываются объективно расследовать и оценивать обстоятельства насилия в отношении самой Антоновой, несмотря на наличие у нее телесных повреждений. Более того, ни следствие ни суд по сути не отрицают, что изначально нож находился в руках погибшего, но отказываются подробнее рассмотреть вопрос, при каких обстоятельствах обвиняемая «завладела» ножом, представляли ли эти обстоятельства опасность для ее здоровья и жизнь. Это крайне типично для таких дел, органы закрывают глаза на то, что было до момента «ударила его ножом», тем самым лишают женщин права на справедливое судебное разбирательство и объективное расследование”,- комментирует адвокат, руководительница Центра защиты пострадавших от домашнего насилия Мари Давтян. Адвокаты также напоминают, что на Российской Федерации лежит обязательство «проводить эффективное и непредвзятое расследование случаев домашнего насилия и связанных с ним противоправных действий, обеспечивать жертвам доступ к правосудию» в соответствии с положениями Конвенции о ликвидации всех форм дискриминации в отношении женщин. Это обязательство, в том числе, включает в себя обязанность должностных лиц воздерживаться от стереотипных представлений о том, какой должна быть «идеальная» жертва насилия в семье и ее «ожидаемое» или «желаемое» поведение в ситуации насилия и агрессии со стороны партнера.
«Суды не должны требовать от женщины, живущей в продолжительной травмирующей ситуации, возможности объективно и быстро предсказать реальность риска, действовать «разумно» и при первой возможности стараться избежать опасности, покинуть квартиру или предпринять какие-либо иные действия [… ] Защита считает необоснованной данную судом оценку действиям подсудимой в приговоре. Суд применил жесткие стандарты относительно того, каким должно было быть «рациональное» и «разумное» поведение подсудимой в ситуации очередного акта насилия и риска для ее жизни. Защита полагает, что такая оценка является дискриминационной», — говорится в тексте жалобы на приговор.
Напомним, ранее СМИ подсчитали, что 79% женщин, осужденных в России за убийство, были жертвами домашнего насилия, а 83% женщин, осужденных за убийство при превышении пределов необходимой обороны, защищались от своих партнеров.
Согласно данным нового дата-исследования о масштабах домашнего насилия в России 79% обвиняемых женщин в суде давали показания о том, что они пытались защититься.
В исследовании указано, что суды часто формально подходят к оценке ситуации насилия, особенно в отношении обвиняемых женщин. То, что обвиняемая защищалась, суды не считают важным фактором для переквалификации дела.