В делах, связанных с гендерно-обусловленным насилием (сюда относится и домашнее насилие), чаще всего внимание общественности фокусируется на личности жертвы. «Знатоки» любят обсуждать «моральный облик» и «ошибки» пострадавших.
О том, что на самом деле переживают жертвы домашнего насилия, рассказывает психолог Светлана Мохова.
— Прежде всего, Светлана, что исследует психолог, когда нужно провести судебно-психологическую экспертизу потерпевших?
— В делах о домашнем насилии мы исследуем доказательства, которые можно получить, исследуя психические процессы, состояния и свойства. К примеру, эмоциональную сферу личности, подвергавшейся насилию. Домашнее насилие редко бывает внезапным и кратковременным. Оно нарастает постепенно, создаёт длительное напряжение в отношениях. Таким образом, женщины (именно они составляют подавляющее большинство жертв) находятся в ситуации эмоционального напряжения, страха, тревоги.
— Это можно увидеть со стороны, «невооруженным (знаниями) взглядом»?
— Со стороны жертвы систематического насилия выглядят более тихими, робкими, они затрудняются высказывать своё мнение даже по обычным бытовым вопросам (например, что мы будем есть: блины или пирожки?). Им становится сложнее принимать решения и в более важных жизненных ситуациях. Такие люди избегают даже лёгкой конфронтации с коллегами и родственниками, им трудно отстаивать свою точку зрения, трудно сказать «нет». Это все — последствия пережитого насилия. Оно, конечно, могло и в детстве произойти. Но вполне вероятно, женщина может и в настоящий момент находиться в длительной стрессогенной обстановке. И надо подчеркнуть, что наиболее заметные проявления нахождения в абьюзе (в ситуации домашнего насилия) в обществе воспринимаются как позитивные женские качества. То есть эти особенности поведения практически приближаются к «женской» социальной норме.
— Разве не бывает такого, чтобы женщина в ситуации абьюза проявляла агрессию к окружающим или давала моментальный отпор агрессору?
— Тут есть варианты. Крайне редко совершенно здоровый и психологически сохранный человек может открыто протестовать против плохого обращения с собой. Но, чтобы признать, что над тобой совершают насилие и что причина не в тебе, а в агрессоре, надо обладать значительным психическим здоровьем. Однако, домашнее насилие, как мы уже говорили, начинается с малого, развивайся длительно, поэтому личность жертвы к моменту откровенно насильственных проявлений бывает уже значительно разрушена. И жертва объясняет себе такие ситуации так, например: «У нас в семье иерархия: муж глава, что хочет, то и делает». Эти иерархические отношения проецируются жертвой на любые другие отношения. Вот тогда жертва может стать агрессором по отношению к более слабым и зависимым. В отношениях, где она сама ставит себя на вершину пирамиды. С детьми дома, с подчинёнными на работе и т.п.
— Можно ли утверждать, что женщины, подвергавшиеся насилию (или свидетели насилия в родительской семье), имеют повышенные риски попасть в аналогичные отношения в новой семье?
— Можно, если это вписывается в картину мира жертв насилия. Если человек рос в системе подавления и главенства одних над другими, злоупотребления властью, то его мировоззренческая модель вполне может так сложиться. И человек будет действовать в понятных ему рамках.
— То есть, если женщина воспитана в семье, где отец бьет мать, вероятнее всего она готова жить с мужем-насильником, потому что здоровых отношений просто не видела?
— В рамках житейской психологии существует такой миф. Однако, измерений на эту тему не проводили. Известно также, что, к примеру, не все дети алкоголиков становятся алкоголиками. Некоторые настрадались от этого в детстве и решили, что так жить нельзя. А другие восприняли пьянство как норму жизни.
— Можно ли считать в таком случае, что это вопрос личного выбора: становиться агрессором или нет, становиться жертвой или нет?
— Становиться агрессором или нет, это выбор. Потому что это находится в зависимости от ценностей индивида. Человек сам решает, оказывать ли давление на тех, кто от него зависит, внушать ли страх тем, что слабее. Если это находится в противоречии с ценностями человека, он не будет так делать. А выбора, стать ли жертвой насилия, нет. Потому что жертва не может выбирать модель поведения агрессора.
Беседовала Наталья Биттен.
Фото из архива Светланы Моховой.
МАТЕРИАЛЫ ПО ТЕМЕ:
Запись вебинара 20 ноября 2018 года “Судебно-психологическая экспертиза в делах о домашнем насилии”
Вебинар проводился в рамках проекта «Центр по защите прав граждан, пострадавших от домашнего насилия», поддержанного Фондом президентских грантов.
Обратиться за помощью можно, заполнив форму обратной связи.